* *

У сторонников Бронштейна и Овсея-Герша были очень сильные аппаратные позиции. Хотя учебники истории не пишут об этом, да и нам хочется видеть гражданское, идейное и общенародное государство, в 1936 году в высшем руководстве явно преобладали родопле­менные отношения.

К началу «репрессий» соплеменниками Бронштейна были: 97 из 115 членов Совнаркома, не менее 37 из 61 члена ЦК ВКП(б), 9 из 12 членов Госплана, главные редакторы всех 12 центральных газет и журналов. Конечно, не все они поддерживали троцкистов и сионистов. Но то, что среди них было достаточно двуличных[503], и тех, кто ставили интересы своего пле­мени превыше всего, не вызывает сомнения.

«Репрессии» 1930-х годов были своего рода новой внутренней гражданско-религиозной войной между сторонниками Советского Союза как преемника Великой России, и последо­вателями Бронштейна и Овсея-Г ерша. Эта война велась не на полях открытых сражений, но методами спецслужб и инквизиции.

Часто жертвами этой войны, как и любой войны, становились люди, не осознававшие свою принадлежность ни к одной из сторон. Погибло немало тех, кто был глубоко предан­ных Отечеству.

О репрессивной силе соплеменников Бронштейна и Овсея-Герша говорят следующие дан­ные. В 1936 году им принадлежали 34 из 35 мест в высшем руководстве НКВД, которое воз­главлял Гершель Ягода и 95 процентов мест лагерных начальников.

    * *

Были ли Бронштейн, Розенфельд и Овсей-Г ерш агентами мирового капитала? Нет ни ма­лейшего сомнения. Они могли быть, могли и не быть агентами в шпионском смысле. Переда­вали ли они отдельные документы за границу, не имеет значения. Но они были агентами масштаба, агентами влияния, идейными агентами, которые рвались к власти.